Как делают карьеру в госсекторе

Государственные компании и компании с госучастием обеспечивают сегодня более 40% занятости на российском рынке труда, говорится в отчете Boston Consulting Group «Россия 2025: от кадров к талантам». Число открываемых вакансий заметно растет, причем не столько в бюджетной сфере (врачей и учителей как раз принципиально больше не становится), сколько в бизнес-структурах — на всех уровнях: от линейного персонала до среднего и топ-менеджмента. Сегодня примерно за каждой второй вакансией стоит работодатель из госсектора или частной компании с участием государства как акционера.

Все плюсы растущего рынка

По значимости и привлекательности госкорпорации занимают на рынке труда то место, которое до недавнего времени принадлежало международным компаниям. В начале и середине 2000-х освоение российского рынка западными корпорациями было в самом разгаре: именно в них концентрировались ресурсы, проекты и интересные задачи. Было принято считать, что кандидат, устроившийся работать в западную компанию, вытащил счастливый лотерейный билет — он получал возможность стажироваться и учиться за рубежом, профессионально развиваться и методично строить карьеру. Сейчас ситуация поменялась. По политическим и экономическим причинам международные компании перестают расти так динамично, как раньше, теряют свое влияние в отдельных секторах экономики или вообще уходят из страны. По-прежнему сильны разве что западные FMCG-компании. Параллельно происходит общее огосударствление экономики. Один из самых показательных в этом смысле секторов — финансовые услуги: с 2008 по 2019 год количество банков в России снизилось с 1136 до 435 (данные ЦБ). При этом активы банков с госучастием растут. Этот тренд простирается далеко за пределы сырьевого сектора, где госкомпании традиционно являются монополистами, и справедлив для многих индустрий, включая ретейл и IT.

Стереотипы ушли, бюрократия осталась

Сегодня госкомпании полноценно соперничают с бизнесом в привлечении лучших сотрудников. Главный их козырь — минимум рисков (как личных, так и связанных с функционированием организации и отрасли в целом) и максимум гарантий. Кстати, именно поэтому рекрутерам все тяжелее «продавать» кандидатам бизнес-истории. Сейчас я подыскиваю топ-менеджера для одного частного банка и могу сказать, что если кандидат трудится в государственном банке, убедить его уйти в частный банк — непросто. Лишь однажды был кандидат, который высказал готовность к такому переходу. Свое решение он прокомментировал так: «С тех пор как наш банк получил статус государственного, ключевыми подразделениями стали безопасность и внутренний контроль. Я же хочу строить и достигать, а не участвовать в согласованиях и бесконечных комитетах». Его позиция понятна: в бизнесе все цели — «короткие» и экономически обоснованные, а в госорганизациях больше инфраструктурных проектов, и вопрос здесь не столько в их окупаемости, сколько в социальном спросе и удовлетворенности населения. Это разное видение, разный горизонт планирования, разный способ сбора экспертизы.

Конечно, стереотип о том, что госсектор — это «болото», уже далеко в прошлом. Госкомпании трансформируются в сторону цифровых организаций и ставят перед собой вполне коммерческие цели. Однако ни для кого не секрет, — и многие кандидаты это тоже отмечают, — что даже в самых передовых госкомпаниях плохо работают горизонтальные связи, у среднего менеджмента очень низкий уровень влияния на принятие решений, мало обратной связи и много непрозрачности. Иными словами, все решается «наверху». Следовательно, скорость внедрения изменений существенно ниже, чем в бизнесе и даже сильно ниже, чем у западных компаний, которым также свойственна  бюрократия, связанная с согласованиями в штаб-квартирах.

Деньги, проекты, стабильность

Поскольку государственные компании набирают вес на рынке труда, логично задать вопрос: чем еще кроме стабильного оклада и разного рода гарантий они привлекают соискателей? Опытные кандидаты понимают, что в госучреждениях сосредоточены «точки роста». Они идут в госкорпорации, чтобы поучаствовать в крупных амбициозных проектах, попробовать разные практики и модели и почувствовать сопричастность чему-то масштабному. Госкомпании не считают деньги так тщательно, как бизнес, поэтому щедро вознаграждают сотрудников на высоких должностях. Кандидатов же со скромными амбициями привлекают не столько интересные задачи, сколько пресловутая стабильность: они рассчитывают на спокойную «бумажную» работу, хороший соцпакет и внушительную медицинскую страховку, которая покрывает не только стоматологию и госпитализацию, но и роды в лучших клиниках страны и лечение сложных заболеваний, в том числе и за границей.

И все же — вне зависимости о  мотивации того или иного кандидата, столкнуться с обманутыми ожиданиями, если недооценить риски построения карьеры в госсекторе, может каждый из них.

Бизнес по-министерски

Несмотря на сильное желание российских госкомпаний походить на западные корпорации, различий между ними в стиле управления, организационной структуре и корпоративной культуре все еще много. В большинстве из них силен «клановый эффект»: вокруг отдельных управленцев формируются группы созависимых подчиненных, и между этими группами нередко разворачивается борьба за власть. Чтобы выжить в этом окружении, нужно быть хорошим политиком и гибким дипломатом: хорошо понимать, кто принимает решения, а кто нет, кто является «серым кардиналом», а кто — «марионеткой». Приходя в госкомпанию из бизнеса, многие кандидаты тяжело переносят смену парадигмы. Им трудно принять, что не все задачи и процессы отвечают требованиям оптимизации, бережливости, повышения производительности. Оказаться результативнее, чем другие — значит, брать на себя определенный риск потери места. А для многих талантливых сотрудников «быть как все» — само по себе вызов, вот они и не приживаются на госслужбе. Дополнительным гнетом для них становится строгая иерархия и отсутствие эффективных вертикальных и горизонтальных коммуникаций внутри компаний.

Кроме того, известная клановость в госсекторе часто выливается в то, что подчиненные отвечают «головой» за свое руководство. Принцип как в кабинете министров: если первое лицо уходит, вслед за ним уходит вся команда. А ошибки в госкорпорациях, как правило, не прощают. Если в процессе построения частного бизнеса преодолевать многочисленные трудности — обычное дело для руководства, то с госслужащими, чья работа связан с соблюдением множества законов и ограничений, долго не церемонятся. Можно снова взглянуть на финансовый сектор: за последние три года в топ-10 банков несколько раз сменилось руководство.

Доходное место

Предпосылок к тому, что роль государства на рынке труда будет ослабевать, явно нет. Можно быть уверенным, что в ближайшие годы оно будет оставаться ключевым работодателем в России. Причем, если сохранится нынешний тренд, в госсекторе будут все меньше оперировать социальными категориями и все больше — категориями бизнеса: прибыль, эффективность, оптимизация расходов. Другого выхода нет. Поэтому каждому, кто мечтает достичь успеха в жизни, желаю занять позицию в государственном секторе, сделать там головокружительную карьеру, а потом, заручившись полезными связями, вернуться в старый добрый бизнес или создать что-то свое. Думаю, экономика в целом от этого только выиграет.

Фото Pixabay
При использовании материала гиперссылка на соответствующую страницу портала HR-tv.ru обязательна