Робот-адвокат: как юристам не остаться без работы
Юридическая профессия всегда была одним из оплотов консерватизма. Юристы имеют привычку козырять латинскими сентенциями, написанными до нашей эры, ссылаются на нормативные акты, принятые в XV веке, и выступают в суде в тех же одеждах, что и их коллеги столетия назад. Зачем менять то, что хорошо работает, будь то закон о чистоте пивоварения или традиция облачаться в судейскую мантию? Многие десятилетия тысячи адвокатов и юридических фирм по всему миру работали именно под таким девизом.
«Золотой век» традиционного юридического бизнеса пришелся на 70-80-е годы XX века. Можно сказать, что он увенчал собой завершающий этап той «старой» экономики, в которой компьютер был причудой ученых и военных, а образцом успешного предпринимателя являлся промышленник или нефтедобытчик. Но умные парни уже собирали в калифорнийских гаражах устройства, которые вскоре начнут потрясать ежедневный жизненный уклад миллиардов людей, и мир начинал меняться так стремительно, как не делал этого со времен промышленной революции.
Пусть медленно, но юриспруденции пришлось меняться вслед за ним.
Первой «жертвой» глобальной компьютеризации стал образ элитарности юридической профессии. Речь не о снижении качества соответствующего образования. Эта проблема существует, и не только в России, но масштаб ее зачастую преувеличивается: все же низкокачественные кадры очень быстро отторгаются рынком. Прежде всего разрушился один из краеугольных камней юриспруденции: труднодоступность специальных знаний. Главные юридические ноу-хау – знание законов и умение быстро найти нужный источник – пали под натиском технологий.
Типичный образ практикующего юриста начала 1990-х годов был немыслим без потрепанного кодекса с ручными пометками и вклейками вырезок из официальных изданий с поправками. Он исчез с приходом правовых программ, которые обеспечили постоянный доступ к автоматически обновляемой информации. Но сняв одну «головную боль», эти программы тут же породили другую. Любой получил возможность установить юридическую базу данных, а интернет мгновенно заполнился всевозможными шаблонами правовых документов. Авторитет юристов как священных оракулов законодательства начал стремительно падать. Закономерным итогом утраты монополии на доступ к специальным знаниям стало снижение спроса на базовые юридические услуги. Экономные клиенты мигом смекнули, что за общедоступную информацию платить вовсе не нужно.
В то же время на первом этапе наступающая автоматизация вовсе не сократила доходы отрасли. Скорее наоборот. Во-первых, некоторую долю гонораров (и, что уж тут скрывать, морального удовлетворения) начал приносить разбор запущенных ситуаций, запустившихся как раз по причине применения «типовых договоров» и иных видов экономии на услугах юристов. Во-вторых, что куда более важно – стремительно развивающийся IT-бизнес потребовал дополнительного правового регулирования, что тут же породило новые дорогостоящие юридические практики.
Правда, юридическим консерваторам все равно пришлось уступить некоторые позиции. Прежде всего, пожертвовать безупречным внешним видом юристов. Руководители фирм, ранее не готовые ввести в своих офисах даже casual Fridays, вдруг осознали, что основной доход им стали приносить парни, одетые в худи и шорты. И необходимость вести переговоры в присутствии затянутых в дорогие костюмы советников вовсе не настраивает их на деловой лад, а вызывает в лучшем случае равнодушие, а то и раздражение. Лучшие психологи и HR-консультанты быстро разработали и внедрили рекомендации «соответствовать имиджу клиента», одеваясь более расслабленно, пренебрегая галстуками и прочими условностями. Более того, появилась целая категория юристов, специализирующихся на IT. Их внешний вид мало чем отличался от стереотипного образа нерда-программиста, что не мешало их фирмам ставить рекорды по выручке. Да и так ли важен внешний вид, если консультирование ведется через онлайн-чат, «горячую линию» или с помощью иных современных средств телекоммуникации, а оплата принимается через банковскую карту или WebMoney?
Однако снижение расходов на портных, возможность консультировать по скайпу и необходимость периодически отстаивать в суде позицию, основанную на скачанном из интернета договоре, вряд ли можно назвать потрясениями фундаментального характера. Да и окружающий мир очень быстро проделал путь от громоздкого персонального компьютера на каждом столе к миниатюрному устройству с уникальными информационными возможностями в каждом кармане и продолжает меняться. Читая в новостях о законопроектах, предлагающих облагать подоходным налогом труд роботов, поневоле задумываешься: стоит ли юристам ждать от IT-технологий чего-то столь же революционного, чем стали интернет-торговля, 3D-печать или беспилотное управление для соответствующих отраслей?
Отчасти да. По всей вероятности, основным источником новых потрясений выступят технологии искусственного интеллекта и машинного обучения.
Рутинная юридическая работа – составление типовых для компании документов и иные базовые операции – уже давно автоматизирована настолько, что ее в состоянии выполнять люди без специальных юридических знаний. А иногда и вовсе не люди: одно из популярных в США мобильных приложений позволит обжаловать неправомерный штраф за парковку, для чего пользователю необходимо лишь ввести данные автомобиля и номер штрафной квитанции. И чиновники в ручном режиме удовлетворяют почти половину этих подготовленных программой жалоб.
Более сложные юридические операции, например подготовка к судебному процессу или анализ документов по M&A сделке, теперь также под силу специализированному программному обеспечению (Discovery Cracker, IBM-Watson и др.), что оставляет не у дел большое количество младшего юридического персонала. Результаты работы такого ПО, конечно же, требуют проверки со стороны опытных специалистов, однако оно позволяет значительно экономить время и эффективно отделять второстепенную информацию от важной. Сами алгоритмы анализа данных прогрессируют с каждым годом.
Но означает ли все это, что юридическая отрасль в ближайшее время полностью преобразится, значительно ужавшись как в прибыльности, так и в количестве занятых? Или что новые технологии допустят к профессии любого желающего, без сита долгого предварительного обучения, лицензирования и отбора, как это сделал Uber в индустрии такси?
Маловероятно.
Несмотря на возникновение новых практик, сопровождавшее IT-бум в мировой экономике, в конечном итоге спрос на юридические услуги начал снижаться. Последние исследования, проведенные в Центре изучения юридической профессии Джорджтаунского университета, показывают, что на американском рынке (самом крупном в мире) в 2014-2015 годах спрос на юридические услуги остается примерно на одинаковом уровне, несмотря на рост экономики, – это равносильно фактическому падению.
Предвидится и сокращение занятых. Согласно исследованиям, проведенным британским отделением Deloitte, юридический бизнес уже сейчас находится в лидерах по числу увольнений в Великобритании, и в течение ближайших 20 лет вследствие автоматизации на нем сократится еще около 140 000 рабочих мест. Более близкий нам пример: Сбербанк России анонсировал сокращение около 3000 юристов, чью работу (опять же – рутинную) будет выполнять компьютерная программа.
В то же время потенциальная прибыльность отрасли должна только возрасти. Ведь высокая степень автоматизации работы ведет к серьезному снижению издержек. Конечно, в компаниях, непосредственно предоставляющих юридические услуги, пропадет возможность поставить часы работы уволенных юристов в счет клиенту. Но все же гонорары «джуниоров» не являются системообразующими, так что влияние на общую прибыльность не будет существенным. Да и клиенты наверняка обрадуются такой экономии, что, очевидно, повысит конкурентоспособность активно автоматизирующихся фирм.
С другой стороны, в юридическом бизнесе выполнение начинающими специалистами рутинных операций традиционно является элементом обучения и набора опыта. Стало быть, совсем исключить неофитов из работы, целиком переложив ее на компьютеры, попросту не получится. Иначе откуда потом взяться опытным специалистам, которые будут «надзирать» за результатами работы искусственного интеллекта в более сложных операциях?
Помимо этого, автоматизация анализа информации вовсе не означает автоматизацию принятия решений на основе этой информации. Исключение человеческого фактора из этого процесса пока что не усматривается даже в среднесрочной (20-30 лет) перспективе. И, безусловно, оценка аналитической работы искусственного интеллекта и принятие соответствующих решений невозможны без соответствующего специального образования и опыта работы.
В целом можно заключить, что современные IT-технологии влияют на доступность юридических услуг потребителю, способы их предоставления и потребления. Изменения в этих аспектах только набирают обороты, и отрасли предстоит пережить еще немало связанных с этим реформ. В то же время изменение бизнес-модели предоставления услуг не означает изменения их сути и востребованности соответствующей профессии. Пока право будет оставаться основным регулятором общественных отношений, эксперты в этой области продолжат оставаться необходимыми обществу. Даже если им придется в корне изменить подход к монетизации этой необходимости.