Высшее образование: бизнес или социальный проект?

Только ленивый не говорит о низком качестве образования, в том числе, высшего. Поток критики, который обрушивается каждый день на систему, беспрецедентен. Вот на прошлой неделе Герман Греф, заметьте, банкир, высказался о современной школе следующим образом: «Проблема нашей школы в том, что она осталась школой XIX века. Начало ей положил Вильгельм фон Гумбольдт в униженной Германии, завоеванной Наполеоном. Стране нужно было родить солдат, поэтому гениальный Гумбольдт подал идею всеобщего образования и создания из молодежи такой армии учеников». Казалось бы, чем плоха идея всеобщего образования? Ан нет, уже устарела. И на смену идеальным шестеренкам и винтикам корпоративных машин должны прийти творческие, свободные люди.

Я бы, конечно, задал бы вопрос Герману Оскаровичу по поводу того, куда эти свободные люди пойдут? То есть соответствуют условия труда, организационные структуры и, главное, уровень менеджмента вот тем самым творческие созданиям школы? Иными словами, сформулированный запрос – это запрос созревшего для трансформаций общества, экономики, или кого? Мне представляется, что сейчас будет очень сложно найти того, кто качественно и полно формулирует подобный запрос. По одной простой причине: наши вузы и наши школы – это отражение текущей ситуации, в том числе, и в экономике. Качество образования и уровень подготовки школьников, студентов, — это ровно то, что мы заслужили и заработали. В этом смысле достаточно странно призывать к чему-то школу. Правильнее повышать эффективность бизнеса, «разгоняя» потребности к системе образования.

Я не открою секрет, если скажу, что наша система образования не имеет естественных причин развиваться. Дело в том, что у нас в целом почти нулевая конкуренция. Конкуренция за места в вузах, конкуренция за места на работе, конкуренция за клиента и поставщика. Мой приятель в 90-х уехал в Америку, и работал официантом в Нью Йорке. Он был талантливым физиком, но чтобы доказать талант и стать исследователем в лаборатории крупной корпорации ушло шесть лет. И все эти шесть лет он работал официантом. Он писал мне: «Я никогда не работал так много и так качественно. При том что всегда был ответственным и, по меркам нашего института, супер-продуктивным. Здесь, в Америке, я просто не мог себе позволить халтуру, я не могу себе позволить расслабиться. Потому что за дверью всегда стояла толпа желающих прийти на мое место, и они отчаянно демпинговали».

Сравните с тем, что есть у нас. Когда я вижу уровень и, главное, желание учиться ребят, только поступивших в один из лучших инженерных вузов страны, то я испытываю отчаяние. Из 100 человек учиться пришли ну 10, максимум – 15. Остальные отбывают номер, кто-то не хочет идти в армию, кто-то развлекается, кто-то работает. Помните, как в той печальной истине: если раньше учились и подрабатывали, то сейчас работают и подучиваются. И кажется, что система образования должна, понимая это, развиваться и улучшаться. Расти над собой, так сказать. Это звучит странно, когда начинаешь вникать в экономику. Возьмем вуз, экономика школы – совсем грустная тема. Давайте только сразу отбросим коммерческое образование, это отдельный мир. Оставим в стороне истории с продажей дипломов в рассрочку. И порассуждаем об экономике обычного, государственного вуза.

Существенную часть доходов вуза формирует оплата за обучение. Она, как правил, делится на три части: государственный заказ, платное высшее образование (включая целевое) и платное дополнительное образование. Обычно, государственный заказ доминирует в структуре поступлений, правда, по мере ликвидации коммерческих вузов начала расти доля платного образования. Доля дополнительного обучения, как правило, незначительна, вузы редко умеют работать в таких, коротких, форматах. В целом, поступления от образования составляют от 40% до 90% общих поступлений бюджета отечественного вуза. И стоимость обучения может колебаться от номинальной, которая установлена государственным заказом и составляет, в зависимости от региона, 100-120 тысяч рублей в год. Максимальная же цена – около 300-400 тысяч в год, это уже коммерческие программы, за которые платят родители, а не государство.

Мы с моим приятелем, ректором одного из университетов, как-то сели подсчитать себестоимость обучения студента. С учетом получения им современных знаний и навыков, с учетом организации современного процесса обучения, с учетом привлечения к преподаванию экспертов в этой области и так далее. У нас получилось около 700 тысяч рублей в год, и это не в Москве, а сильно за ее пределами. Конечно, мы считали себестоимость для группы из 20 человек, и мы считали бакалаврскую программу. На большом потоке цифры могут быть другими, меньше, но они не сократятся в пять-шесть раз. И даже в два, потому что качественная услуга не может стоить дешевле. Я сейчас не хочу сказать, что наши вузы недофинансированы. Я не хочу сказать, что источники их финансирования ограничены, так как у общества нет обычая и понимания необходимости платить за образования.

Я о другом. Помните, выше была моя личная оценка мотива к обучению? Каждый десятый или каждый восьмой действительно учится. Вот, кажется, было бы идеально, если бы в вузы поступал каждый десятый или восьмой, тот, кто действительно хочет. Не тот, кому мама сказала идти в инженеры. И не тот, который год не хочет послужить. И не тот, кто хочет диплом ради диплома, а сам с первого курса работает продавцом мобильных телефонов. И пропорционально увеличить бюджетное финансирование одного места. До 800-900 тысяч рублей за студента. И пропорционально сократить контрольные цифры приема, и нагрузку на преподавателей, и загрузку общежитий и аудиторного фонда. Дав вузам, наконец, возможность сосредоточиться на росте научных знаний. Строго по заветам Вернадского.

Я хочу обратить внимание на европейские вузы. Их выручка от образовательной деятельности очень скромная. Почему? Потому что вуз, зарабатывающий на образовании – анахронизм. Образовательная деятельность априори низкомаржинальна. И относительно современный вуз рассматривает образование и образовательный процесс как ресурсный в отношении более прибыльных и более экономически эффективных видов деятельности: организации научных исследований и развитие малого бизнеса в своих стенах. Посмотрите, в Германии обучение бесплатно почти для всех. Качественно и бесплатно. Я недавно посетил несколько вузов в Португалии. Почти бесплатно, есть небольшие ежегодные взносы. Тоже самое и для иностранцев, список льготников, который я видел в университете Коимбры бесконечен.

Финансирование наших вузов застыло в прошлом веке. С одной стороны, мы все понимаем, что вузу правильнее фокусироваться на прикладной науке, на инкубировании бизнесов. С другой стороны, у вузов недостаточно ресурсов, так как значительная часть поступлений формируется государственным заказом, который, очевидно, недостаточен в смысле «стоимости» одного бюджетного места. Получается замкнутый круг. Недостаток средств и связанная с ним расфокусировка не позволяет создавать качественный и масштабный «питательный бульон» для иных видов зарабатывания вуза. А отсутствие большого количества толковых магистрантов и аспирантов не дает возможности продавать качественные услуги, иные чем классическая продажа образовательных услуг. Как я написал выше – низкомаржинальных.

Вот и получается, что высшее образование сейчас – это, скорее, социальный проект. Который сейчас держится на энтузиазме и вере многих людей старой формации. И который направлен, скорее, на обслуживание убеждения многих людей в том, что высшее образование необходимо. Который существует в условиях постоянной критики со стороны бизнеса, который почти не вкладывает средств в совместные программы и заказы. Который живет в условиях, когда общество не привыкло платить за образование и считает бесплатное обучение нормой и задачей государства. Который порицается отдельными бизнесменами, даже не вкладывающими денег в эндаумент альма-матер. В условиях девальвированного статуса диплома высшей школы и невысокого престижа работы преподавателем. Конечно, высшее образование сейчас не бизнес. Тогда давайте не призывать его к достижению бизнес-результатов. Нелогично это.